Минувших лет живая память.

«…Мой дед на фронт ушел, как все солдаты,

И марш славянки им оркестр играл.

Он не узнает о победном 45-ом,

Он в 41-ом без вести пропал...»

                                                 О. Безрукова.

Так сложилась судьба, что ни я, ни мой брат, ни наша двоюродная сестра никогда не видели нашего деда Николая Андреевича Шалашова, уроженца деревни Волховская. А в детстве очень хотелось, чтобы у нас был дедушка…

У нас была бабушка Лида – добрая и веселая. Она часто рассказывала разные истории из своей жизни, а эту я узнала от нее, когда она уже жила в городе и приезжала нас навестить. Мы ходили собирать костянику к старой, разрушенной мельнице, присели на холмик, и бабуля заплакала. Я не знала, как мне себя вести, почему она плачет. И бабушка стала рассказывать: «Ушел Николай (мой дед) в военкомат в поселок, а мы остались дома. Уходить на фронт должны были через нашу деревню. Вдруг бежит жена Рафаила Савичева и говорит, что все призванные пойдут на железнодорожную станцию «Харовск» не через деревню, а по старой лесной дороге, проходившей в двух километрах от деревни. Подхватила я Юрика (сына) на руки и побежала через поле и лес на ту дорогу. Успела». Спустя годы, я поняла эту ее боль. Плакала она у той дороги, потому что здесь в последний раз видела своего любимого, в последний раз видел здесь своего отца мой папа.

Дед был высокий и широкоплечий. Работал кузнецом в сямженской МТС. Когда началась война, ему дали бронь. И ведь имел полное право остаться! Очевидно, что мой дед Николай был смелым и решительным человеком. Это подтверждает его поступок: чувство долга перед страной, чувство ответственности за судьбу своей семьи определили его выбор – фронт. Он решил побеждать фашистов на поле боя с оружием в руках, а не у наковальни с молотом. 24 июня 1941 года он ушел на фронт добровольцем: не по приказу военкомата, а по зову сердца. В то время моему папе было около 3 лет, и в семье ждали второго ребенка, а дед ушел на войну и отдал свою жизнь за то, чтобы они жили.

Николай Шалашов был направлен в 111-ую стрелковую дивизию, 41-ый стрелковый полк, 120-ый медсанбат. Уже 4 июля они приняли бой на подступах к г. Остров. На 7 июля соединения корпуса были разбросаны по линии обороны в разных направлениях. К утру 8 июля части корпуса под давлением мотомеханизированных частей противника начали отход за реку Великая, однако переправа была неорганизованной: за реку дивизия смогла переправиться лишь частично, а затем был преждевременно взорван мост, и большое количество бойцов были вынуждены перебираться вплавь и на подручных средствах под огнем противника. Части корпуса с тяжелыми боями отходили к Луге. 20 августа корпус был окружен. 2 сентября, когда уже иссякли боеприпасы, и была потеряна связь с командованием, уничтожив свою материальную часть, бойцы пытались выйти из окружения. 9 сентября была прислана вторая пехотная бригада СС для борьбы с окруженными частями 41-го стрелкового корпуса. С этого времени и до 5 октября наши бойцы пытались с боями выйти из окружения, следуя по болотам. От деда было всего одно письмо, отправленное еще по пути на фронт, и все…

Кончилась война. Стали возвращаться в деревню солдаты. Вернулся из немецкого плена однополчанин моего дедушки Рафаил Савичев. Он пробыл в плену с сентября 1941 года по апрель 1945 года в г. Эссен (Германия). После возвращения он рассказывал бабушке о том, что, когда они сражались на болотах, по ним постоянно проводился обстрел из танков. Из окружения они выходили в разных отрядах. Когда Рафаил уходил, дедушка был жив. Отряд, в котором находился Савичев, при переправе через реку был взят в плен. Со временем количество пленных солдат из 41-го стрелкового корпуса увеличивалось, но Николая Шалашова среди них не было. Однако другой однополчанин говорил Рафаилу о том, что видел, как после взрыва Сметанников (деревенская фамилия деда) упал. Во время выхода из окружения генерал-майор Астанин отдал приказ о том, что тяжелораненых нужно оставить на южных окраинах Выдрицы. Дальнейшая судьба многих из них неизвестна. Кто-то умер от ран, кто-то попал в плен, скорее всего в шталаг №320 в г. Луга. В сердце моей бабушки это оставляло надежду на то, что муж, возможно, жив.

Еще долго после победы через деревню проходили возвращавшиеся с фронта, из плена солдаты. Маленькие дети, Юра с Ниной, с замиранием сердца всматривались в лица людей, надеясь: «А, может, это наш папка?». Им так хотелось, чтобы это был он, они все ждали и ждали… Летом 1947 года бабушке Лиде принесли извещение о том, что ее муж Николай Андреевич Шалашов пропал без вести. Но вся семья продолжала ждать и надеяться. Разыскивали его в разных архивах, в списках пленных его не было.

В 1968 году у моих родителей родился сын, и папа назвал его в честь своего отца – Николаем, чтобы жила память о том, кто отдал свою жизнь ради жизни других людей. Всю жизнь папа несет в сердце любовь к своему отцу. Сам он рос сиротой, поэтому так много любви и заботы отдавал нам. В деревне мужчине нужно много уметь, а кто всему научит? Отца нет, все «мужицкие премудрости» постигал сам. Мама у нас поздно возвращалась с работы, и, ожидая ее, мы с братом забирались на печку, а папа рассказывал про своего отца разные истории. Мы верили. Лишь потом, когда с возрастом пришло осознание времени, поняли, что ничего он не мог помнить про деда Колю, так как сам тогда еще был малышом.

Несколько лет назад папе приснился сон, который он мне рассказал: «Идет отец к дому, здоровается и спрашивает: «Юра, ты меня узнал?». Я ответил, что узнал, а он спрашивает: «А где твоя сестра Нина?». Я ответил, что она здесь, дома». Уходя на фронт, отец знал, что должен родиться ребенок, но не знал, что у него родилась дочка, и что ее назвали Ниной.

Пусть ни у Николая Андреевича Шалашова, ни у Рафаила Дмитриевича Савичева (один пропал без вести, другой был в плену) нет высоких воинских званий, медалей и орденов, за все перенесенные нечеловеческие, тяжкие испытания они достойны звания «Герой»! Как и большинство известных и безымянных солдат 111-ой стрелковой дивизии 41-го стрелкового корпуса, оставшихся там, в Новгородском и Синявинском болотах, утонувших в реке Оредеж…

Мы гордимся нашим Николаем Андреевичем! Память о нем живет и будет жить в нашей семье. О нем помнят его дети, внуки, правнуки. Уже подрастают и праправнуки, которые знают о герое, подарившем им счастье, – жить!

Внучка Николая Шалашова Надежда Синяева.

Фото автора.